Название: Ты моя сила и моя слабость
Ссылка на фикбук: ficbook.net/readfic/2046239
Пэйринг: Марк/БэмБэм
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, AU
Предупреждения: OOC, Underage
Глава 3- То есть у мальчишки теперь психологическая травма? - со смехом переспрашивает Джексон, откусывая смачный кусок от бигмака и размазывая кисло-сладкий соус по губам. Марк морщится - он никогда не одобрял любовь друга к фастфуду, хотя в этой дешёвой забегаловке разнообразия меню ждать не приходится.
- Это у меня травма, - устало вздыхает он, потирая переносицу и пряча глаза за каштановыми прядями. Джексон снова ржёт, но, встречаясь со стальным блеском в глазах Марка, давится картошкой фри и закашливается.
- Значит, - придя в себя, пытливо заглядывает в лицо Марку он, - ты и Джебом теперь вместе?
- Ничего это не значит, - хмурится Марк, раздражённо закусывая губу. - Знаешь же, я попросил время подумать ещё до отъезда в Портсмут, и он согласился мне дать времени столько, сколько потребуется. Кто же знал, что он собирается вести себя... так. Да ещё и при БэмБэме.
Марк прижимает ладони к лицу, стараясь остудить горячие щёки, при одной лишь мысли о том, что БэмБэм видел их с Джебомом, волна стыда захлёстывает его с новой силой.
- Да брось, он уже не ребёнок, - беззаботно хмыкает Джексон, пожимая плечами, - переживёт!
Марк лишь мученически вздыхает и принимается безрадостно ковырять салат в тарелке.
***
Вчера им с БэмБэмом так и не удалось поговорить о случившемся - броситься вслед за ним Марку элементарно не хватило смелости, да и что в таких случаях говорят, он просто ума не прилагал; а уже вечером, выставив Джебома за дверь, и на цыпочках прокравшись к гостевой спальне и приоткрыв дверь, Марк увидел БэмБэма, свернувшегося клубочком под одеялом и сопящего в подушку. Мальчик уже крепко спал, или же умело притворялся. В любом случае Марк решил, что благоразумнее будет отложить неприятный разговор на утро.
А утром всё пошло наперекосяк. Во-первых, Марк проспал. И всё бы ничего, если не принимать в расчёт, что он никогда и никуда не опаздывал за всю свою жизнь. Ни разу. А ко всему прочему, дебют его безалаберности по роковому стечению обстоятельств пришёлся именно на день эксклюзивных съёмок в преддверие ежегодного показа мод в Линкольн Центре, контракт на проведение которых агентству удалось заполучить с большим трудом.
И вот, пока Марк в одном носке носится от ванной к шкафу и обратно, пытаясь одновременно почистить зубы, найти относительно немятую рубашку и влезть в брюки, а телефон, затерявшийся в недрах диванных подушек, разрывается неугомонной трелью стандартной самсунговской мелодии, из гостевой спальни появляется заспанная мордочка БэмБэма. Марк замирает посередине гостиной как был, с зубной щёткой во рту - за всей утренней суматохой он совсем упустил из вида, что БэмБэму предстоит остаться одному, при том, что съёмки могут затянуться до вечера. И не то, чтобы БэмБэм был беспомощным ребёнком или не мог позаботиться о себе, но от мысли, что его придётся оставить абсолютно одного на целый день у Марка защемило в груди. Идея возникла сама собой:
- БэмБэм, не хочешь посмотреть, где я работаю?
Сонные глазки ещё не до конца проснувшегося мальчика загораются интересом, БэмБэм оживлённо кивает, улыбается, щурясь на мягкий утренний свет, и скрывается в комнате.
У Марка немного отлегает от сердца - БэмБэм не выглядит подавленным после вчерашнего, и теперь идея, возникшая экспромтом, не кажется такой уж необдуманной - это отличный способ не только показать БэмБэму съёмки для настоящего журнала и познакомить с ритмом жизни мегаполиса, но и возможность поговорить наедине, о том, чему он вчера стал невольным свидетелем. При воспоминании о сцене на кухне Марк чувствует, что у него безбожно краснеют уши, чёрт бы побрал этого Джебома!
Видимо, БэмБэму идея ознакомиться с местом работы Марка приходится по душе - он появляется через десять минут при полном параде - сразу видно, что вчерашний поход по магазинам не прошёл зря. Вот только, отмечает про себя Марк намётанным взглядом, косынка совершенно не подходит к рубашке в широкую клетку, да и в целом портит общее впечатление.
Не задумываясь над своими действиями, Марк в два шага приближается и лёгким движением тянет косынку на себя. БэмБэм, изумлённо охая, непроизвольно подаётся вперёд, но невесомый шёлк соскальзывает с шеи за секунду до того, как БэмБэм впечатается носом в грудь Марку. До Марка запоздало доходит, что именно он вытворяет и, глядя на отшатнувшегося пунцового мальчишку, в сознание прорывается дикая мысль, что БэмБэм начал его бояться.
"Этого ещё не хватало!" - Марк упрямо отгоняет от себя неприятную догадку, выжимая педаль газа новенького седана. Он скашивает глаза на примостившегося на пассажирском сидении БэмБэма, но, видимо, тот слишком увлечён урбанистическим пейзажем за окном, чтобы заметить душевные страдания Марка. Показалось, думает Марк и окончательно приходит к мысли, что с этим мальчишкой он рано или поздно съедет с катушек.
***
В павильоне для съёмок царит привычная суета. Свет софитов направлен на моделей и немногочисленные декорации; ассистенты устанавливают осветительные приборы и отражающие экраны; визажисты вносят завершающие штрихи в образы моделей. Но стоит Марку перейти к установке штатива, как он чувствует несмелое прикосновение к спине - БэмБэм робко жмётся ближе к нему, сминая ткань рубашки пальцами и растерянно оглядываясь вокруг. Марк запоздало вспоминает, что мальчик всё ещё неуютно чувствует себя в большом скоплении людей и в который раз отвешивает себе мысленного пинка за опрометчивые поступки. Прав был Джексон, когда называл его слишком безответственным для заботы о ребёнке.
Марк поворачивается к БэмБэму, аккуратно высвобождая ткань рубашки из цепкого захвата, и мягко подталкивает его к высокому стулу справа от себя - отличное место понаблюдать за процессом и не мешаться под ногами.
БэмБэм тушуется поначалу, но постепенно магия фотографии накрывает его с головой. Он восторженным взглядом следит за сменой образов моделей и вычурных нарядов, щурится от ярких вспышек и улыбается забавным комментариям ассистентов, беспрестанно снующих по площадке.
Иногда Марк позволяет себе оторваться от объектива и бросить короткий взгляд в сторону увлечённого мальчика - впервые его посещает мысль, что эту улыбку хочется запечатлеть на память, для себя одного, вот только вряд ли изобрели плёнку, способную передать настолько яркое сияние; во время одного из двухминутных перерывов на смену декораций он всё-таки не сдерживается и щёлкает затвором, сделав несколько снимков украдкой. И тут же отворачивается, боясь быть пойманным на месте, словно вор, посмевший посягнуть на нечто прекрасное и совершенно ему не принадлежащее.
После перерыва атмосфера в павильоне ощутимо меняется - прямо пропорционально скорости перемещения визажистов и осветителей; съёмки приблизились к своему апогею - к тому, ради чего они, собственно говоря, и затевались, и чего (а Марк в этом не сомневается) стоили тысячи потерянных нервов его босса - на площадке появляется звезда предстоящего показа. День только начался, но Марк уверен, что и за эти несколько часов множество мужских сердец легли к этим стройным ногам, облачённым в узкие чёрные джинсы. Даже опытные сотрудники журнала, которые почти каждый день по долгу службы сталкиваются с самими прекрасными людьми планеты, замирают в восхищении. Марк краем глаза наблюдает за БэмБэмом - мальчишка сидит, выпрямившись как гвоздь, пунцовый до кончиков волос и с придыханием наблюдает за грациозной моделью, лебедью выплывающей на площадку. В этот момент с узких плеч падает приталенное кашемировое пальто, открывая любопытным взглядам абсолютно обнажённую грудь без каких-либо признаков женского пола.
БэмБэм сбоку издаёт непонятный булькающий звук, и Марк прячет улыбку, склоняясь к объективу. Кажется, знакомство БэмБэма с городскими нравами происходит слишком стремительно.
Вероятно, у человека, далёкого от мира моды, подобное перевоплощение может вызвать микроинфаркт, но Дарел сейчас один из самых востребованных андрогинных моделей мира, а мягкие черты лица и совсем не мужское телосложение позволяют ему эффектно смотреться как в мужском, так и женском образе. Как правило, известные модели славятся своими капризами, на которые окружающие зачастую смотрят сквозь пальцы, но о стервозном характере Дарела в модельном мире ходят легенды. Вот и сейчас Родни, юный ассистент визажиста, отодвигается подальше вглубь павильона; по-видимому, слишком свежи воспоминания об ожоге от плойки для волос за неосторожное обращение с драгоценной причёской звезды подиумов.
- Марк, котик! - Дарел резко меняет траекторию, замечая фотографа. - Мне не говорили, что ты руководишь съёмками, я бы приехал пораньше!
Марк хмыкает от манерного голоса и ужимок модели - всё это не более, чем игра на публику. Дарел жить не может без эпатажа и открыто наслаждается реакцией толпы.
Дарел протягивает к нему изящные руки и тянется, словно для приветственного поцелуя, чмокая воздух возле щеки Марка. В этот момент в поле зрения модели попадает, ёрзающий и не знающий куда деть глаза, БэмБэм.
- Ммм, - Дарел растягивает губы в обольстительной ухмылке, - кто это у нас? Твой протеже?
- Вроде того, - уклончиво пожимает плечами Марк, не желая вдаваться в суть их недородственных отношений с БэмБэмом.
Дарел бесцеремонно щиплет мальчика за щёку, не переставая слащаво улыбаться, и Марк уже готовится придти на помощь до того, как БэмБэм грохнется в обморок, но в этот момент объявляют о готовности к съёмкам, и Дарел, наконец, перестаёт терроризировать ребёнка.
- Прости, "очаровательный протеже Марка", - усмехается он напоследок, - я бы поболтал подольше, но работа не ждёт. Ещё увидимся.
Как только Дарел удаляется, грациозно покачивая бёдрами, БэмБэм шумно выдыхает и устало оседает на стуле. Марк лишь смеётся, мол, не обращай внимания, он всегда такой.
После окончания съёмок БэмБэм непривычно тихий, и молчание в салоне машины давит, не давая сосредоточиться на дороге. Марк справедливо полагает, что для того, чтобы справиться с таким количеством впечатлений за раз нужно время, поэтому сворачивает к небольшой кофейне на углу.
БэмБэм безрадостно размазывает черничный джем по оладьям и прячет взгляд за крашенной чёлкой. Марк с разговорами тоже не лезет, хотя и чувствует, что мальчик о чём-то усиленно размышляет, но выразить свои мысли вслух не решается.
Когда Марк уже вполне насладился омлетом с хрустящими гренками и сидит, подперев рукой щёку, расслабленно качаясь на волнах ненавязчивого соула из динамиков, БэмБэм неожиданно подаёт признаки жизни.
- Марк, скажи, - Марк дёргается от неожиданности, но БэмБэм, не замечая, тихо продолжает, - почему этот Дарел так странно выглядел? Я подумал... я сначала принял его за женщину. К тому же он и вёл себя не как мужчина.
Марк теряется. Было, конечно, забавно наблюдать за реакцией БэмБэма на Дарела, но о том, что придётся объяснять такие понятные для него самого истины, Марк не думал. Он прочищает горло и аккуратно подбирает слова:
- Понимаешь, БэмБэм, некоторые люди чувствуют, что отличаются от других. И они начинают вести себя так, как ощущают, даже если это не совпадает с представлениями окружающих...
- Как ты и тот парень вчера?
БэмБэм задаёт вопрос в лоб, прямо встречая растерянный взгляд Марка, и тот замирает - с чего он вообще взял, что им не придётся возвращаться к этой теме? Расслабился, теперь получай.
- Ну... - к Марку возвращается давно забытое чувство беспомощности, когда их с Джексоном отчитывали за поведение перед учительским советом, застукав за курением, и мямлит он сейчас точь-в-точь как тот тринадцатилетний Марк, - мне кажется, это не совсем одно и то же. Просто...
- Просто тебе нравятся мужчины? - Марк поражённо округляет глаза, думая, что ослышался, иначе, откуда у его вечно наивного БэмБэма такие познания в вопросе взаимоотношения полов. БэмБэм смотрит по-прежнему прямо, и Марк избегает его взгляда, боясь увидеть хотя бы намёк на презрение или отвращение. Почему-то кажется, что этого он не переживёт.
Поэтому он просто кивает, опуская голову, словно в ожидании приговора, но вместо кары на его ладонь опускается чужая тёплая рука и несильно сжимает. Марк несмело поднимает взгляд и встречается с тёплыми искрящимися глазами БэмБэма.
- Это всё не важно, - улыбается БэмБэм солнечно, - я всё равно тебя люблю.
Марк не может отделаться от ощущения, что это по-детски и ужасно мило, и он смеётся почти сквозь слёзы, чувствуя, как ещё одна ледяная глыба в его душе рушится, не способная сопротивляться теплу, которое принёс в его жизнь БэмБэм.
***
Марк паркуется возле дома - заезжать на подземную парковку лень, да и во второй половине дня там не протолкнёшься. Он думает, что неплохо было бы выбрать какую-нибудь лёгкую комедию и посмотреть вместе с БэмБэмом, заедая пиццей и коротая вечер на диване; кажется, в его домашней видеотеке было что-то подобное. Возле подъезда он различает в сумерках знакомую фигуру и понимает, что планам на вечер сбыться не суждено. Джебом улыбается, словно выиграл в лотерею, поправляет очки в простой оправе (не более, чем дань моде, со зрением у Джебома всё в порядке) и по-хозяйски закидывает руку Марку на плечо. Марк замечает, как ощутимо напрягается БэмБэм, как безвольно опускаются его плечи и тускнеет улыбка. Такая разительная перемена в мальчике совершенно не согласуется с его последними словами в кафе, и Марк думает, что упустил из вида что-то важное.
Хорошее настроение стремительно улетучивается вместе с надеждами на спокойный вечер, и под ненавязчивую болтовню Джебома они поднимаются в квартиру Марка.
Глава 4Марк раздражён и, пожалуй, впервые в собственном доме чувствует себя не в своей тарелке. И причина его плохого настроения сейчас как раз вальяжно восседает по правую руку от него на кожаном дизайнерском диване и довольно лыбится. Марк непроизвольно кривит губы - сегодня его выводит из себя абсолютно всё: то, как Джебом хозяйничает у него дома, доставая с самой верхней полки кухонного шкафа пачку арахисового печенья, припрятанного специально для БэмБэма (а то непременно слопает всё сразу и обязательно испортит себе аппетит на весь день); как он роется в его дисках и выуживает оттуда третьесортный ужастик про очередного убийцу в хоккейной маске, и БэмБэм сейчас сидит на самом краешке дивана, вздрагивая от каждого постороннего шороха, испуганно жмурясь и пряча лицо в ладошках под душераздирающие визги на экране и довольный хохот Джебома. В конце концов, то, как Джебом бесцеремонно заявился незваным гостем и испортил им тихий вечер.
К слову, БэмБэм по этому поводу тоже особой радости не выказывает, и кажется, с удовольствием бы отправился к себе в комнату, где провёл бы остаток вечера за книгой, вытащенной наугад с книжной полки, но мальчик отчего-то упрямо весь вечер ходит хвостом за Марком, ни на секунду не позволяя тому оставаться с Джебомом наедине. Марк не знает, в чём причина такой неожиданной привязанности, но безмерно ему благодарен - остаться наедине с Джебомом ему бы сейчас хотелось в последнюю очередь. Его и так сегодня слишком много - слишком близко сидит рядом, словно невзначай задевая коленом, слишком низко наклоняется к уху, в полголоса комментируя сцены на экране, так, что тёплое дыхание щекочет шею, и Марк ощутимо ёжится от неприятного покалывания вдоль позвоночника. Он лишь плотнее кутается в растянутый домашний свитер и забивается подальше в угол дивана, не рискуя устраивать сцены при БэмБэме, хотя взглядом не устаёт красноречиво демонстрировать, куда именно Джебом может засунуть свои руки, сейчас почему-то удобно устроившиеся поверх коленей Марка.
К концу фильма Марк уже дёрганный и уставший, как после недельных съёмок. Джебом почему-то сменил тактику поведения и теперь вовсю пытается наладить отношения с БэмБэмом. Но мальчик, и так не слишком открытый с незнакомцами, теперь и вовсе замыкается в себе, отделываясь односложными ответами или же простым кивком головы. Когда Джебом тянется руками к лицу БэмБэма, чтобы игриво потрепать за щёку, Марк чувствует, как внутри поднимается волна неуправляемого бешенства. Он одёргивает чужую руку в миллиметре от прикосновения и огрызается одичалым псом, защищающим несмышлёного детёныша. Джебом пожимает плечами и беззаботно принимается за попкорн. Неловкость в гостиной становится почти осязаемой, густую пелену молчания можно нарезать ломтями, и Марк мысленно молится всем известным ему богам, чтобы Джебома вызвали вдруг на работу/он вспомнил про оставленный дома утюг/на город упал метеорит, словом, случилось хоть что-нибудь, заставившее его подняться с насиженного места на диване. Через полтора часа его молитвы, наконец, услышаны.
Когда за Джебомом закрывается дверь, Марк не может сдержать вздоха облегчения, устало прислоняясь спиной к двери. БэмБэм собирает рассыпанный по диванным подушкам попкорн в пустые миски, он снова молчаливый, и Марк уже не знает как истолковывать такое его состояние. Он нерешительно мнётся рядом, пытаясь помочь и одновременно заглянуть в глаза БэмБэму - нечитаемое выражение лица расшифровке упрямо не поддаётся.
Но вечер безнадёжно испорчен, и с этим уже ничего не поделаешь.
Посреди ночи Марк просыпается от непонятного шума в комнате и сквозь сон шикает, отгоняя не ко времени разыгравшихся котов. Шум не прекращается, наоборот, становится навязчивее, а кровать прогибается под чужим весом. Марк вздрагивает и открывает глаза - на краешке кровати, закутавшись по макушку в одеяло, сидит БэмБэм, и даже сквозь плотные слои ткани Марк чувствует, как его ощутимо трясёт.
- Мне приснился кошмар. Можно я посплю сегодня с тобой? - шепчет БэмБэм, а Марк не может понять, ему это снится, или всё происходит наяву. Он молча двигается к центру кровати, освобождая место, и БэмБэм юрко ныряет под одеяло, сворачиваясь клубочком где-то под боком.
Кажется, кошмарам здесь до него не добраться, и БэмБэм засыпает быстро и крепко.
Чего нельзя сказать о Марке - видимо, настал его черёд страдать бессонницей. Сначала он тихо бесится и мысленно обещает устроить Джебому с его любовью к ужастикам, как минимум, "техасскую резню" наяву, да так, чтоб потом неделю кошмарами мучился; потом Марк чувствует, как БэмБэм сбоку начинает ворочаться, прижимаясь к нему совсем близко, и закидывает руку ему на грудь. Сон пропадает окончательно. Марк боится пошевелится, чтобы ненароком не разбудить БэмБэма, и до утра ловит отражения неясных теней на стенах, прислушиваясь к чужому ровному дыханию.
Утром Марк чувствует, что рассыпается на шестерёнки и заливает в себя изрядную дозу крепкого американо чуть ли не внутривенно. Он ставит в центр кухонного стола коробку овсяных хлопьев и бутылку бананового молока для БэмБэма (а то ведь так и будет ходить голодным до вечера) и мысленно делает себе пометку начать нормально готовить, дабы совсем не заморить ребёнка голодом.
Вообще-то Марка нельзя назвать человеком настроения - если перед ним стоит определённая задача, то она будет выполнена не смотря ни на что. Но то ли сегодня не его день, то ли сумбур мыслей в голове выводит из равновесия - так или иначе, но сегодняшние съёмки Марк запорол. Он недовольно хмурится, откладывая в сторону очередной глянцевый снимок - снова размыт второй план и цвета подобраны неудачно. Придётся переснимать заново, но Марка это не слишком заботит - мысли упрямо возвращаются к уже привычному лохматому созданию, что ждёт его дома. За вчерашний вечер БэмБэм, дай бог, если двумя словами с ним обменялся, а потом ещё эти кошмары. Марк вспоминает ощущение чужого тёплого тела под боком и с тихим стоном откидывается в кожаном кресле - мысли в голову лезут сплошь неподобающие, и Марк зарывается пальцами в волосы, в отчаянии дёргая отросшие пряди.
Промучившись ещё час с испорченными снимками и, наконец, махнув на них рукой, Марк раздражённо откидывает от себя портфолио. Он бросает быстрый взгляд на изящные часы, свободно облегающие тонкое запястье - стрелки приближаются к семи, а значит пора ехать домой. По пути Марк вспоминает, что будет не лишним заглянуть в супермаркет и взять что-нибудь быстрого приготовления и при этом не сильно вредного. А с завтрашнего утра - за готовку. Непременно.
Как только он отпирает дверь квартиры и шагает за порог, в нос тут же бьёт запах чего-то съедобного и до одури домашнего. Марк удивлённо моргает и, ведомый манящими ароматами еды, направляется на кухню.
В дверях кухни он замирает, с интересом разглядывая открывшуюся взору картину. В комнате царит тишина и покой и, кажется, стало даже чище, чем было. На плите под вытяжкой томится небольшая блестящая кастрюля (Марк и не знал, что у него такая есть), накрытая крышкой, и кажется, божественный запах исходит именно от неё. В центре обеденного стола красуется большая прозрачная салатница, наполненная крупно порезанными свежими овощами вперемешку с чем-то, больше всего похожим на сыр, и приправленная листьями салата. Шагнув чуть в сторону, Марк, наконец, замечает БэмБэма - пристроив голову на сложенные руки, мальчик крепко спит.
Поставив на стол пакет с продуктами, Марк, стараясь не производить лишнего шума, крадётся к плите и воровато заглядывает в кастрюлю - источником аппетитного запаха оказываются спагетти с тёртым сыром и спаржей. Где БэмБэм научился так одурительно готовить, Марк не понимает, но желудок в тот же момент сводит в предвкушении.
Вернувшись к столу, он замирает, задумчиво разглядывая спящего, и после недолгих раздумий решает мальчика всё же разбудить. Хватает лёгкого прикосновения к плечу, чтобы БэмБэм вздрогнул и, распахнув глаза, резко выпрямился.
- Ты чего тут спишь? – полушепотом интересуется Марк, заглядывая БэмБэму в лицо.
- Я всего на секундочку глаза закрыл и, кажется, заснул, извини. - БэмБэм полусонно моргает пару раз, после чего всё-таки фокусирует взгляд на склонившемся над ним Марке.
- Всё в порядке, - хмыкает Марк и неосознанно тянется рукой к БэмБэму, взлохмачивая непослушную чёлку, но, встречаясь взглядом с удивлёнными глазами мальчика, тут же одёргивает руку. В мыслях уже как следует надавав себе по этим рукам, Марк только собирается отвернуться, как БэмБэм ловит его за рукав лёгкой рубашки.
- Не останавливайся, - почти шепчет он в ответ на вопросительный взгляд Марка, - мне нравится, когда ты так делаешь.
Щёки БэмБэма заливает яркий румянец - кажется, мальчик сам не ожидал от себя такой смелости - и, не дожидаясь реакции Марка на свои слова, он вскакивает со своего места и принимается торопливо доставать приборы к обеду.
Марк отмирает, кажется, только, когда стол полностью накрыт, и БэмБэм восседает на своём месте, выжидающе поглядывая на него. У этого ребёнка определённо талант выводить его из душевного равновесия, невесело думает Марк и принимается за еду.
- Можно я сегодня снова посплю с тобой?
Марк, в благодарность за ужин решивший, по крайней мере, вымыть посуду, чуть было не роняет тарелку из рук и, подавившись воздухом, закашливается. Он-то по простоте душевной решил, что это была одноразовая акция, но, видимо, сильно ошибся.
БэмБэм предусмотрительно забирает тарелку из его рук и принимается протирать полотенцем, внимательно следя за сменой эмоций на лице Марка.
- Если хочешь, то конечно, - прокашлявшись, наконец, хрипит Марк, втайне надеясь, что его уши не слишком заметно покраснели.
БэмБэм лишь лукаво улыбается в ответ.
***
Джексон разливает по стаканам бренди и двигает один в сторону Джебома. Тот благодарит едва заметным кивком и залпом опрокидывает в себя содержимое бокала. И даже не морщится.
- Так по какому случаю пьянка? - Джексон закуривает, выпуская дым кольцами. Он не против напиться без повода, но Джебом явно не входит в число его собутыльников; а то, что тот сам вытащил его вечером в бар, и вообще вдвойне странно.
- Марк ведь влюблён в БэмБэма, знаешь ли, - не поднимая взгляда, грустно произносит Джебом. Он тоскливо крутит бокал в руке, и подтаявшие кубики льда мелодично позвякивают. Джексон молчит, и Джебом продолжает, - я следил за выражением его глаз. Когда он вернулся из Портсмута и даже в первое время ничего такого ещё не было, а теперь он определённо влюблён в него.
- Тебя это беспокоит? - Джексон резким движением тушит окурок в пепельнице и смотрит в упор.
- Немного. Сомневаюсь, что Марк сам знает о своих чувствах. А вот БэмБэм... - Джебом качает головой и тянется за сигаретой, - в любом случае, я не собираюсь отступать. Не в этот раз.
Джексон протяжно вздыхает:
- Что ж Марку так не везёт в любви... Хотелось бы мне хоть раз увидеть его счастливым.
***
Марку не раз приходилось засыпать с Джексоном на одной кушетке в домах их общих друзей после очередных шумных попоек, когда сил на то, чтобы вызвать такси и добраться до собственной уютной постели, просто не было.
На этот же раз всё было иначе.
Он сам не заметил, когда и как изменились его чувства. Искренняя привязанность, возникшая между ними почти с самого начала знакомства; всё то время, что они были неразлучны…
«Всё сходится», - горько усмехается Марк, ему ещё никогда не случалось влюбиться в кого-то, кто ответил бы ему взаимностью.
- Почему ты молчишь? - сонно бормочет БэмБэм.
- Устал немного, - Марк уже привычно треплет мальчика по лохматой макушке, ненадолго задерживая длинные пальцы в мягких волосах - маленькая слабость, которую он пока может себе позволить. Можно было бы сослаться на головную боль и уйти спать в гостиную, но тогда придётся объяснять, почему... Уж лучше остаться здесь и надеяться, что во сне не начнёшь разговаривать.
БэмБэм с довольным вздохом устраивается поудобнее, придвигаясь ближе.
- Скорее бы у тебя появилось свободное время, - мечтательно бормочет он, скользя сознанием по тонкой грани между сном и реальностью, - можно было бы поехать вместе куда-нибудь, где будем только мы и никаких забот...
Глаза БэмБэма закрываются, голос затихает, дыхание становится ровным и глубоким.
«Никаких забот…»
Марк приподнимается на локте, чтобы щёлкнуть выключателем прикроватной лампы, и замирает, рассматривая, ставший таким родным, профиль БэмБэма, длинные тени, которые пушистые ресницы отбрасывают на по-детски пухлые щёки, непослушные волосы, разметавшиеся по подушке. Выражение лица мальчика мирное и простодушное, губы приоткрыты в лёгкой улыбке, словно ему снится что-то приятное.
На секунду Марк представляет себе, каково это было бы:
голова БэмБэма у него на плече, горячее тело прижимается к нему… Марк давно привык контролировать свои желания, и в этот раз бы тоже с лёгкостью справился. Но то, что он чувствует по отношению к БэмБэму, выходит гораздо дальше за рамки физического влечения.
Марк любит его. Странно, но в то же время удивительно правильно сознавать это.
Сейчас их разделяет чуть больше ярда, но с тем же успехом между ними мог бы быть весь Атлантический океан. Позволив себе только глубокий беззвучный вздох, Марк выключает лампу и откидывается на постели, надеясь, что в этот раз ему удастся заснуть.
Ссылка на фикбук: ficbook.net/readfic/2046239
Пэйринг: Марк/БэмБэм
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, AU
Предупреждения: OOC, Underage
Глава 3- То есть у мальчишки теперь психологическая травма? - со смехом переспрашивает Джексон, откусывая смачный кусок от бигмака и размазывая кисло-сладкий соус по губам. Марк морщится - он никогда не одобрял любовь друга к фастфуду, хотя в этой дешёвой забегаловке разнообразия меню ждать не приходится.
- Это у меня травма, - устало вздыхает он, потирая переносицу и пряча глаза за каштановыми прядями. Джексон снова ржёт, но, встречаясь со стальным блеском в глазах Марка, давится картошкой фри и закашливается.
- Значит, - придя в себя, пытливо заглядывает в лицо Марку он, - ты и Джебом теперь вместе?
- Ничего это не значит, - хмурится Марк, раздражённо закусывая губу. - Знаешь же, я попросил время подумать ещё до отъезда в Портсмут, и он согласился мне дать времени столько, сколько потребуется. Кто же знал, что он собирается вести себя... так. Да ещё и при БэмБэме.
Марк прижимает ладони к лицу, стараясь остудить горячие щёки, при одной лишь мысли о том, что БэмБэм видел их с Джебомом, волна стыда захлёстывает его с новой силой.
- Да брось, он уже не ребёнок, - беззаботно хмыкает Джексон, пожимая плечами, - переживёт!
Марк лишь мученически вздыхает и принимается безрадостно ковырять салат в тарелке.
***
Вчера им с БэмБэмом так и не удалось поговорить о случившемся - броситься вслед за ним Марку элементарно не хватило смелости, да и что в таких случаях говорят, он просто ума не прилагал; а уже вечером, выставив Джебома за дверь, и на цыпочках прокравшись к гостевой спальне и приоткрыв дверь, Марк увидел БэмБэма, свернувшегося клубочком под одеялом и сопящего в подушку. Мальчик уже крепко спал, или же умело притворялся. В любом случае Марк решил, что благоразумнее будет отложить неприятный разговор на утро.
А утром всё пошло наперекосяк. Во-первых, Марк проспал. И всё бы ничего, если не принимать в расчёт, что он никогда и никуда не опаздывал за всю свою жизнь. Ни разу. А ко всему прочему, дебют его безалаберности по роковому стечению обстоятельств пришёлся именно на день эксклюзивных съёмок в преддверие ежегодного показа мод в Линкольн Центре, контракт на проведение которых агентству удалось заполучить с большим трудом.
И вот, пока Марк в одном носке носится от ванной к шкафу и обратно, пытаясь одновременно почистить зубы, найти относительно немятую рубашку и влезть в брюки, а телефон, затерявшийся в недрах диванных подушек, разрывается неугомонной трелью стандартной самсунговской мелодии, из гостевой спальни появляется заспанная мордочка БэмБэма. Марк замирает посередине гостиной как был, с зубной щёткой во рту - за всей утренней суматохой он совсем упустил из вида, что БэмБэму предстоит остаться одному, при том, что съёмки могут затянуться до вечера. И не то, чтобы БэмБэм был беспомощным ребёнком или не мог позаботиться о себе, но от мысли, что его придётся оставить абсолютно одного на целый день у Марка защемило в груди. Идея возникла сама собой:
- БэмБэм, не хочешь посмотреть, где я работаю?
Сонные глазки ещё не до конца проснувшегося мальчика загораются интересом, БэмБэм оживлённо кивает, улыбается, щурясь на мягкий утренний свет, и скрывается в комнате.
У Марка немного отлегает от сердца - БэмБэм не выглядит подавленным после вчерашнего, и теперь идея, возникшая экспромтом, не кажется такой уж необдуманной - это отличный способ не только показать БэмБэму съёмки для настоящего журнала и познакомить с ритмом жизни мегаполиса, но и возможность поговорить наедине, о том, чему он вчера стал невольным свидетелем. При воспоминании о сцене на кухне Марк чувствует, что у него безбожно краснеют уши, чёрт бы побрал этого Джебома!
Видимо, БэмБэму идея ознакомиться с местом работы Марка приходится по душе - он появляется через десять минут при полном параде - сразу видно, что вчерашний поход по магазинам не прошёл зря. Вот только, отмечает про себя Марк намётанным взглядом, косынка совершенно не подходит к рубашке в широкую клетку, да и в целом портит общее впечатление.
Не задумываясь над своими действиями, Марк в два шага приближается и лёгким движением тянет косынку на себя. БэмБэм, изумлённо охая, непроизвольно подаётся вперёд, но невесомый шёлк соскальзывает с шеи за секунду до того, как БэмБэм впечатается носом в грудь Марку. До Марка запоздало доходит, что именно он вытворяет и, глядя на отшатнувшегося пунцового мальчишку, в сознание прорывается дикая мысль, что БэмБэм начал его бояться.
"Этого ещё не хватало!" - Марк упрямо отгоняет от себя неприятную догадку, выжимая педаль газа новенького седана. Он скашивает глаза на примостившегося на пассажирском сидении БэмБэма, но, видимо, тот слишком увлечён урбанистическим пейзажем за окном, чтобы заметить душевные страдания Марка. Показалось, думает Марк и окончательно приходит к мысли, что с этим мальчишкой он рано или поздно съедет с катушек.
***
В павильоне для съёмок царит привычная суета. Свет софитов направлен на моделей и немногочисленные декорации; ассистенты устанавливают осветительные приборы и отражающие экраны; визажисты вносят завершающие штрихи в образы моделей. Но стоит Марку перейти к установке штатива, как он чувствует несмелое прикосновение к спине - БэмБэм робко жмётся ближе к нему, сминая ткань рубашки пальцами и растерянно оглядываясь вокруг. Марк запоздало вспоминает, что мальчик всё ещё неуютно чувствует себя в большом скоплении людей и в который раз отвешивает себе мысленного пинка за опрометчивые поступки. Прав был Джексон, когда называл его слишком безответственным для заботы о ребёнке.
Марк поворачивается к БэмБэму, аккуратно высвобождая ткань рубашки из цепкого захвата, и мягко подталкивает его к высокому стулу справа от себя - отличное место понаблюдать за процессом и не мешаться под ногами.
БэмБэм тушуется поначалу, но постепенно магия фотографии накрывает его с головой. Он восторженным взглядом следит за сменой образов моделей и вычурных нарядов, щурится от ярких вспышек и улыбается забавным комментариям ассистентов, беспрестанно снующих по площадке.
Иногда Марк позволяет себе оторваться от объектива и бросить короткий взгляд в сторону увлечённого мальчика - впервые его посещает мысль, что эту улыбку хочется запечатлеть на память, для себя одного, вот только вряд ли изобрели плёнку, способную передать настолько яркое сияние; во время одного из двухминутных перерывов на смену декораций он всё-таки не сдерживается и щёлкает затвором, сделав несколько снимков украдкой. И тут же отворачивается, боясь быть пойманным на месте, словно вор, посмевший посягнуть на нечто прекрасное и совершенно ему не принадлежащее.
После перерыва атмосфера в павильоне ощутимо меняется - прямо пропорционально скорости перемещения визажистов и осветителей; съёмки приблизились к своему апогею - к тому, ради чего они, собственно говоря, и затевались, и чего (а Марк в этом не сомневается) стоили тысячи потерянных нервов его босса - на площадке появляется звезда предстоящего показа. День только начался, но Марк уверен, что и за эти несколько часов множество мужских сердец легли к этим стройным ногам, облачённым в узкие чёрные джинсы. Даже опытные сотрудники журнала, которые почти каждый день по долгу службы сталкиваются с самими прекрасными людьми планеты, замирают в восхищении. Марк краем глаза наблюдает за БэмБэмом - мальчишка сидит, выпрямившись как гвоздь, пунцовый до кончиков волос и с придыханием наблюдает за грациозной моделью, лебедью выплывающей на площадку. В этот момент с узких плеч падает приталенное кашемировое пальто, открывая любопытным взглядам абсолютно обнажённую грудь без каких-либо признаков женского пола.
БэмБэм сбоку издаёт непонятный булькающий звук, и Марк прячет улыбку, склоняясь к объективу. Кажется, знакомство БэмБэма с городскими нравами происходит слишком стремительно.
Вероятно, у человека, далёкого от мира моды, подобное перевоплощение может вызвать микроинфаркт, но Дарел сейчас один из самых востребованных андрогинных моделей мира, а мягкие черты лица и совсем не мужское телосложение позволяют ему эффектно смотреться как в мужском, так и женском образе. Как правило, известные модели славятся своими капризами, на которые окружающие зачастую смотрят сквозь пальцы, но о стервозном характере Дарела в модельном мире ходят легенды. Вот и сейчас Родни, юный ассистент визажиста, отодвигается подальше вглубь павильона; по-видимому, слишком свежи воспоминания об ожоге от плойки для волос за неосторожное обращение с драгоценной причёской звезды подиумов.
- Марк, котик! - Дарел резко меняет траекторию, замечая фотографа. - Мне не говорили, что ты руководишь съёмками, я бы приехал пораньше!
Марк хмыкает от манерного голоса и ужимок модели - всё это не более, чем игра на публику. Дарел жить не может без эпатажа и открыто наслаждается реакцией толпы.
Дарел протягивает к нему изящные руки и тянется, словно для приветственного поцелуя, чмокая воздух возле щеки Марка. В этот момент в поле зрения модели попадает, ёрзающий и не знающий куда деть глаза, БэмБэм.
- Ммм, - Дарел растягивает губы в обольстительной ухмылке, - кто это у нас? Твой протеже?
- Вроде того, - уклончиво пожимает плечами Марк, не желая вдаваться в суть их недородственных отношений с БэмБэмом.
Дарел бесцеремонно щиплет мальчика за щёку, не переставая слащаво улыбаться, и Марк уже готовится придти на помощь до того, как БэмБэм грохнется в обморок, но в этот момент объявляют о готовности к съёмкам, и Дарел, наконец, перестаёт терроризировать ребёнка.
- Прости, "очаровательный протеже Марка", - усмехается он напоследок, - я бы поболтал подольше, но работа не ждёт. Ещё увидимся.
Как только Дарел удаляется, грациозно покачивая бёдрами, БэмБэм шумно выдыхает и устало оседает на стуле. Марк лишь смеётся, мол, не обращай внимания, он всегда такой.
После окончания съёмок БэмБэм непривычно тихий, и молчание в салоне машины давит, не давая сосредоточиться на дороге. Марк справедливо полагает, что для того, чтобы справиться с таким количеством впечатлений за раз нужно время, поэтому сворачивает к небольшой кофейне на углу.
БэмБэм безрадостно размазывает черничный джем по оладьям и прячет взгляд за крашенной чёлкой. Марк с разговорами тоже не лезет, хотя и чувствует, что мальчик о чём-то усиленно размышляет, но выразить свои мысли вслух не решается.
Когда Марк уже вполне насладился омлетом с хрустящими гренками и сидит, подперев рукой щёку, расслабленно качаясь на волнах ненавязчивого соула из динамиков, БэмБэм неожиданно подаёт признаки жизни.
- Марк, скажи, - Марк дёргается от неожиданности, но БэмБэм, не замечая, тихо продолжает, - почему этот Дарел так странно выглядел? Я подумал... я сначала принял его за женщину. К тому же он и вёл себя не как мужчина.
Марк теряется. Было, конечно, забавно наблюдать за реакцией БэмБэма на Дарела, но о том, что придётся объяснять такие понятные для него самого истины, Марк не думал. Он прочищает горло и аккуратно подбирает слова:
- Понимаешь, БэмБэм, некоторые люди чувствуют, что отличаются от других. И они начинают вести себя так, как ощущают, даже если это не совпадает с представлениями окружающих...
- Как ты и тот парень вчера?
БэмБэм задаёт вопрос в лоб, прямо встречая растерянный взгляд Марка, и тот замирает - с чего он вообще взял, что им не придётся возвращаться к этой теме? Расслабился, теперь получай.
- Ну... - к Марку возвращается давно забытое чувство беспомощности, когда их с Джексоном отчитывали за поведение перед учительским советом, застукав за курением, и мямлит он сейчас точь-в-точь как тот тринадцатилетний Марк, - мне кажется, это не совсем одно и то же. Просто...
- Просто тебе нравятся мужчины? - Марк поражённо округляет глаза, думая, что ослышался, иначе, откуда у его вечно наивного БэмБэма такие познания в вопросе взаимоотношения полов. БэмБэм смотрит по-прежнему прямо, и Марк избегает его взгляда, боясь увидеть хотя бы намёк на презрение или отвращение. Почему-то кажется, что этого он не переживёт.
Поэтому он просто кивает, опуская голову, словно в ожидании приговора, но вместо кары на его ладонь опускается чужая тёплая рука и несильно сжимает. Марк несмело поднимает взгляд и встречается с тёплыми искрящимися глазами БэмБэма.
- Это всё не важно, - улыбается БэмБэм солнечно, - я всё равно тебя люблю.
Марк не может отделаться от ощущения, что это по-детски и ужасно мило, и он смеётся почти сквозь слёзы, чувствуя, как ещё одна ледяная глыба в его душе рушится, не способная сопротивляться теплу, которое принёс в его жизнь БэмБэм.
***
Марк паркуется возле дома - заезжать на подземную парковку лень, да и во второй половине дня там не протолкнёшься. Он думает, что неплохо было бы выбрать какую-нибудь лёгкую комедию и посмотреть вместе с БэмБэмом, заедая пиццей и коротая вечер на диване; кажется, в его домашней видеотеке было что-то подобное. Возле подъезда он различает в сумерках знакомую фигуру и понимает, что планам на вечер сбыться не суждено. Джебом улыбается, словно выиграл в лотерею, поправляет очки в простой оправе (не более, чем дань моде, со зрением у Джебома всё в порядке) и по-хозяйски закидывает руку Марку на плечо. Марк замечает, как ощутимо напрягается БэмБэм, как безвольно опускаются его плечи и тускнеет улыбка. Такая разительная перемена в мальчике совершенно не согласуется с его последними словами в кафе, и Марк думает, что упустил из вида что-то важное.
Хорошее настроение стремительно улетучивается вместе с надеждами на спокойный вечер, и под ненавязчивую болтовню Джебома они поднимаются в квартиру Марка.
Глава 4Марк раздражён и, пожалуй, впервые в собственном доме чувствует себя не в своей тарелке. И причина его плохого настроения сейчас как раз вальяжно восседает по правую руку от него на кожаном дизайнерском диване и довольно лыбится. Марк непроизвольно кривит губы - сегодня его выводит из себя абсолютно всё: то, как Джебом хозяйничает у него дома, доставая с самой верхней полки кухонного шкафа пачку арахисового печенья, припрятанного специально для БэмБэма (а то непременно слопает всё сразу и обязательно испортит себе аппетит на весь день); как он роется в его дисках и выуживает оттуда третьесортный ужастик про очередного убийцу в хоккейной маске, и БэмБэм сейчас сидит на самом краешке дивана, вздрагивая от каждого постороннего шороха, испуганно жмурясь и пряча лицо в ладошках под душераздирающие визги на экране и довольный хохот Джебома. В конце концов, то, как Джебом бесцеремонно заявился незваным гостем и испортил им тихий вечер.
К слову, БэмБэм по этому поводу тоже особой радости не выказывает, и кажется, с удовольствием бы отправился к себе в комнату, где провёл бы остаток вечера за книгой, вытащенной наугад с книжной полки, но мальчик отчего-то упрямо весь вечер ходит хвостом за Марком, ни на секунду не позволяя тому оставаться с Джебомом наедине. Марк не знает, в чём причина такой неожиданной привязанности, но безмерно ему благодарен - остаться наедине с Джебомом ему бы сейчас хотелось в последнюю очередь. Его и так сегодня слишком много - слишком близко сидит рядом, словно невзначай задевая коленом, слишком низко наклоняется к уху, в полголоса комментируя сцены на экране, так, что тёплое дыхание щекочет шею, и Марк ощутимо ёжится от неприятного покалывания вдоль позвоночника. Он лишь плотнее кутается в растянутый домашний свитер и забивается подальше в угол дивана, не рискуя устраивать сцены при БэмБэме, хотя взглядом не устаёт красноречиво демонстрировать, куда именно Джебом может засунуть свои руки, сейчас почему-то удобно устроившиеся поверх коленей Марка.
К концу фильма Марк уже дёрганный и уставший, как после недельных съёмок. Джебом почему-то сменил тактику поведения и теперь вовсю пытается наладить отношения с БэмБэмом. Но мальчик, и так не слишком открытый с незнакомцами, теперь и вовсе замыкается в себе, отделываясь односложными ответами или же простым кивком головы. Когда Джебом тянется руками к лицу БэмБэма, чтобы игриво потрепать за щёку, Марк чувствует, как внутри поднимается волна неуправляемого бешенства. Он одёргивает чужую руку в миллиметре от прикосновения и огрызается одичалым псом, защищающим несмышлёного детёныша. Джебом пожимает плечами и беззаботно принимается за попкорн. Неловкость в гостиной становится почти осязаемой, густую пелену молчания можно нарезать ломтями, и Марк мысленно молится всем известным ему богам, чтобы Джебома вызвали вдруг на работу/он вспомнил про оставленный дома утюг/на город упал метеорит, словом, случилось хоть что-нибудь, заставившее его подняться с насиженного места на диване. Через полтора часа его молитвы, наконец, услышаны.
Когда за Джебомом закрывается дверь, Марк не может сдержать вздоха облегчения, устало прислоняясь спиной к двери. БэмБэм собирает рассыпанный по диванным подушкам попкорн в пустые миски, он снова молчаливый, и Марк уже не знает как истолковывать такое его состояние. Он нерешительно мнётся рядом, пытаясь помочь и одновременно заглянуть в глаза БэмБэму - нечитаемое выражение лица расшифровке упрямо не поддаётся.
Но вечер безнадёжно испорчен, и с этим уже ничего не поделаешь.
Посреди ночи Марк просыпается от непонятного шума в комнате и сквозь сон шикает, отгоняя не ко времени разыгравшихся котов. Шум не прекращается, наоборот, становится навязчивее, а кровать прогибается под чужим весом. Марк вздрагивает и открывает глаза - на краешке кровати, закутавшись по макушку в одеяло, сидит БэмБэм, и даже сквозь плотные слои ткани Марк чувствует, как его ощутимо трясёт.
- Мне приснился кошмар. Можно я посплю сегодня с тобой? - шепчет БэмБэм, а Марк не может понять, ему это снится, или всё происходит наяву. Он молча двигается к центру кровати, освобождая место, и БэмБэм юрко ныряет под одеяло, сворачиваясь клубочком где-то под боком.
Кажется, кошмарам здесь до него не добраться, и БэмБэм засыпает быстро и крепко.
Чего нельзя сказать о Марке - видимо, настал его черёд страдать бессонницей. Сначала он тихо бесится и мысленно обещает устроить Джебому с его любовью к ужастикам, как минимум, "техасскую резню" наяву, да так, чтоб потом неделю кошмарами мучился; потом Марк чувствует, как БэмБэм сбоку начинает ворочаться, прижимаясь к нему совсем близко, и закидывает руку ему на грудь. Сон пропадает окончательно. Марк боится пошевелится, чтобы ненароком не разбудить БэмБэма, и до утра ловит отражения неясных теней на стенах, прислушиваясь к чужому ровному дыханию.
Утром Марк чувствует, что рассыпается на шестерёнки и заливает в себя изрядную дозу крепкого американо чуть ли не внутривенно. Он ставит в центр кухонного стола коробку овсяных хлопьев и бутылку бананового молока для БэмБэма (а то ведь так и будет ходить голодным до вечера) и мысленно делает себе пометку начать нормально готовить, дабы совсем не заморить ребёнка голодом.
Вообще-то Марка нельзя назвать человеком настроения - если перед ним стоит определённая задача, то она будет выполнена не смотря ни на что. Но то ли сегодня не его день, то ли сумбур мыслей в голове выводит из равновесия - так или иначе, но сегодняшние съёмки Марк запорол. Он недовольно хмурится, откладывая в сторону очередной глянцевый снимок - снова размыт второй план и цвета подобраны неудачно. Придётся переснимать заново, но Марка это не слишком заботит - мысли упрямо возвращаются к уже привычному лохматому созданию, что ждёт его дома. За вчерашний вечер БэмБэм, дай бог, если двумя словами с ним обменялся, а потом ещё эти кошмары. Марк вспоминает ощущение чужого тёплого тела под боком и с тихим стоном откидывается в кожаном кресле - мысли в голову лезут сплошь неподобающие, и Марк зарывается пальцами в волосы, в отчаянии дёргая отросшие пряди.
Промучившись ещё час с испорченными снимками и, наконец, махнув на них рукой, Марк раздражённо откидывает от себя портфолио. Он бросает быстрый взгляд на изящные часы, свободно облегающие тонкое запястье - стрелки приближаются к семи, а значит пора ехать домой. По пути Марк вспоминает, что будет не лишним заглянуть в супермаркет и взять что-нибудь быстрого приготовления и при этом не сильно вредного. А с завтрашнего утра - за готовку. Непременно.
Как только он отпирает дверь квартиры и шагает за порог, в нос тут же бьёт запах чего-то съедобного и до одури домашнего. Марк удивлённо моргает и, ведомый манящими ароматами еды, направляется на кухню.
В дверях кухни он замирает, с интересом разглядывая открывшуюся взору картину. В комнате царит тишина и покой и, кажется, стало даже чище, чем было. На плите под вытяжкой томится небольшая блестящая кастрюля (Марк и не знал, что у него такая есть), накрытая крышкой, и кажется, божественный запах исходит именно от неё. В центре обеденного стола красуется большая прозрачная салатница, наполненная крупно порезанными свежими овощами вперемешку с чем-то, больше всего похожим на сыр, и приправленная листьями салата. Шагнув чуть в сторону, Марк, наконец, замечает БэмБэма - пристроив голову на сложенные руки, мальчик крепко спит.
Поставив на стол пакет с продуктами, Марк, стараясь не производить лишнего шума, крадётся к плите и воровато заглядывает в кастрюлю - источником аппетитного запаха оказываются спагетти с тёртым сыром и спаржей. Где БэмБэм научился так одурительно готовить, Марк не понимает, но желудок в тот же момент сводит в предвкушении.
Вернувшись к столу, он замирает, задумчиво разглядывая спящего, и после недолгих раздумий решает мальчика всё же разбудить. Хватает лёгкого прикосновения к плечу, чтобы БэмБэм вздрогнул и, распахнув глаза, резко выпрямился.
- Ты чего тут спишь? – полушепотом интересуется Марк, заглядывая БэмБэму в лицо.
- Я всего на секундочку глаза закрыл и, кажется, заснул, извини. - БэмБэм полусонно моргает пару раз, после чего всё-таки фокусирует взгляд на склонившемся над ним Марке.
- Всё в порядке, - хмыкает Марк и неосознанно тянется рукой к БэмБэму, взлохмачивая непослушную чёлку, но, встречаясь взглядом с удивлёнными глазами мальчика, тут же одёргивает руку. В мыслях уже как следует надавав себе по этим рукам, Марк только собирается отвернуться, как БэмБэм ловит его за рукав лёгкой рубашки.
- Не останавливайся, - почти шепчет он в ответ на вопросительный взгляд Марка, - мне нравится, когда ты так делаешь.
Щёки БэмБэма заливает яркий румянец - кажется, мальчик сам не ожидал от себя такой смелости - и, не дожидаясь реакции Марка на свои слова, он вскакивает со своего места и принимается торопливо доставать приборы к обеду.
Марк отмирает, кажется, только, когда стол полностью накрыт, и БэмБэм восседает на своём месте, выжидающе поглядывая на него. У этого ребёнка определённо талант выводить его из душевного равновесия, невесело думает Марк и принимается за еду.
- Можно я сегодня снова посплю с тобой?
Марк, в благодарность за ужин решивший, по крайней мере, вымыть посуду, чуть было не роняет тарелку из рук и, подавившись воздухом, закашливается. Он-то по простоте душевной решил, что это была одноразовая акция, но, видимо, сильно ошибся.
БэмБэм предусмотрительно забирает тарелку из его рук и принимается протирать полотенцем, внимательно следя за сменой эмоций на лице Марка.
- Если хочешь, то конечно, - прокашлявшись, наконец, хрипит Марк, втайне надеясь, что его уши не слишком заметно покраснели.
БэмБэм лишь лукаво улыбается в ответ.
***
Джексон разливает по стаканам бренди и двигает один в сторону Джебома. Тот благодарит едва заметным кивком и залпом опрокидывает в себя содержимое бокала. И даже не морщится.
- Так по какому случаю пьянка? - Джексон закуривает, выпуская дым кольцами. Он не против напиться без повода, но Джебом явно не входит в число его собутыльников; а то, что тот сам вытащил его вечером в бар, и вообще вдвойне странно.
- Марк ведь влюблён в БэмБэма, знаешь ли, - не поднимая взгляда, грустно произносит Джебом. Он тоскливо крутит бокал в руке, и подтаявшие кубики льда мелодично позвякивают. Джексон молчит, и Джебом продолжает, - я следил за выражением его глаз. Когда он вернулся из Портсмута и даже в первое время ничего такого ещё не было, а теперь он определённо влюблён в него.
- Тебя это беспокоит? - Джексон резким движением тушит окурок в пепельнице и смотрит в упор.
- Немного. Сомневаюсь, что Марк сам знает о своих чувствах. А вот БэмБэм... - Джебом качает головой и тянется за сигаретой, - в любом случае, я не собираюсь отступать. Не в этот раз.
Джексон протяжно вздыхает:
- Что ж Марку так не везёт в любви... Хотелось бы мне хоть раз увидеть его счастливым.
***
Марку не раз приходилось засыпать с Джексоном на одной кушетке в домах их общих друзей после очередных шумных попоек, когда сил на то, чтобы вызвать такси и добраться до собственной уютной постели, просто не было.
На этот же раз всё было иначе.
Он сам не заметил, когда и как изменились его чувства. Искренняя привязанность, возникшая между ними почти с самого начала знакомства; всё то время, что они были неразлучны…
«Всё сходится», - горько усмехается Марк, ему ещё никогда не случалось влюбиться в кого-то, кто ответил бы ему взаимностью.
- Почему ты молчишь? - сонно бормочет БэмБэм.
- Устал немного, - Марк уже привычно треплет мальчика по лохматой макушке, ненадолго задерживая длинные пальцы в мягких волосах - маленькая слабость, которую он пока может себе позволить. Можно было бы сослаться на головную боль и уйти спать в гостиную, но тогда придётся объяснять, почему... Уж лучше остаться здесь и надеяться, что во сне не начнёшь разговаривать.
БэмБэм с довольным вздохом устраивается поудобнее, придвигаясь ближе.
- Скорее бы у тебя появилось свободное время, - мечтательно бормочет он, скользя сознанием по тонкой грани между сном и реальностью, - можно было бы поехать вместе куда-нибудь, где будем только мы и никаких забот...
Глаза БэмБэма закрываются, голос затихает, дыхание становится ровным и глубоким.
«Никаких забот…»
Марк приподнимается на локте, чтобы щёлкнуть выключателем прикроватной лампы, и замирает, рассматривая, ставший таким родным, профиль БэмБэма, длинные тени, которые пушистые ресницы отбрасывают на по-детски пухлые щёки, непослушные волосы, разметавшиеся по подушке. Выражение лица мальчика мирное и простодушное, губы приоткрыты в лёгкой улыбке, словно ему снится что-то приятное.
На секунду Марк представляет себе, каково это было бы:
голова БэмБэма у него на плече, горячее тело прижимается к нему… Марк давно привык контролировать свои желания, и в этот раз бы тоже с лёгкостью справился. Но то, что он чувствует по отношению к БэмБэму, выходит гораздо дальше за рамки физического влечения.
Марк любит его. Странно, но в то же время удивительно правильно сознавать это.
Сейчас их разделяет чуть больше ярда, но с тем же успехом между ними мог бы быть весь Атлантический океан. Позволив себе только глубокий беззвучный вздох, Марк выключает лампу и откидывается на постели, надеясь, что в этот раз ему удастся заснуть.
@темы: Jackson, JB, своё творчество, GOT7, Mark/BamBam