#010

[HarleenFQuinzel]

Название: Ты моя сила и моя слабость
Ссылка на фикбук: ficbook.net/readfic/2046239
Пэйринг: Марк/БэмБэм
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, AU
Предупреждения: OOC, Underage

Глава 5

Марку было страшно. Да что там - Марк был до смерти напуган.
Стоило позволить первым мыслям о возможной симпатии к его названному младшему брату окончательно принять форму, как потоки чувств неуправляемым оползнем хлынули в сознание, сметая годами выстроенные крепости из самообладания и хладнокровия.
Марк понимает, что слишком быстро привык. Привык к БэмБэму, к его присутствию в своей жизни. К сонной улыбке по утрам, дневным звонкам и разговорам ни о чём, коротким смс, когда на занятиях БэмБэму становилось совсем скучно, к совместным обедам и ужинам за просмотром чёрно-белых американских комедий. От одной лишь мысли, что кто-то или что-то сейчас может это отнять, у Марка дрожат пальцы и сердце заходится бешенным галопом в груди. И от этого тоже страшно.
Иногда Марку кажется, что он готов сдаться. Чем бы БэмБэм не занимался - смотрит ли фильм, громко возмущаясь непоследовательностью поступков персонажей, тихо читает книгу, полностью погрузившись в мир фантазий, или же просто мешается под ногами, пока Марк в кои-то веки пытается приготовить незамысловатый обед - взгляд упрямо останавливается на нём, а кончики пальцев начинает неприятно покалывать от невозможности прикоснуться.
Если можно было бы вырвать листок из души, как испорченный черновик, заново переписав все чувства, Марк, не задумываясь, сделал бы это, оставив только заботу и внимание, которые и полагается испытывать старшему брату.
Но мир устроен не так.
В один из вечеров, когда хмель в голове достаточно затуманивает сознание, одновременно развязывая язык, Марк говорит Джексону, что кажется, с появлением БэмБэма он променял одно одиночество на другое. Джексон отвечает, что Марк виноват сам.
После долгих раздумий и нескольких бессонных ночей в голову Марка не приходит ничего лучше, как начать избегать БэмБэма, сведя их общение к необходимому минимуму. Учитывая их совместное проживание, решение далеко не самое умное и мало эффективное, о чём ему прямо заявляет Джексон, выразительно покрутив пальцем у виска.
Но Марк твёрдо стоит на своём. Подвернувшийся большой заказ для предстоящего показа в Линкольн Центре играет ему на руку - Марк уходит засветло, когда БэмБэм ещё смотрит десятый по счёту сон, и возвращается после полуночи, когда БэмБэм уже в кровати. Поначалу БэмБэм старается дождаться Марка, в итоге засыпая на неудобном диване в гостиной, или же выползает ему навстречу из спальни, сонный и взъерошенный как воробей, но учёба в школе и бесконечные курсы выматывают и его; вскоре Марка в непривычно тихой квартире встречает лишь приглушённый свет напольной лампы да остывший ужин, заботливо прикрытый защитной плёнкой.

***

БэмБэм впервые в агентстве Марка - здание стеклянным бездушным айсбергом возвышается в одном из деловых кварталов Манхэттена, и даже на фоне небоскрёбов поражает своей массивностью. Возможно архитектору не доставало дизайнерского вкуса, а может он таким образом решил воплотить в жизнь одну из детских фантазий о средневековых непреступных крепостях времён рыцарских турниров и прекрасных принцесс. БэмБэм на роль рыцаря не тянет, но даже против воли, испытывает почти благоговейный трепет, ступая на внушительные ступени здания.
За стеклянными раздвижными дверями сказочный мираж рассеивается, уступая место вполне обычному офисному холлу со стойкой администратора и строгой офисной мебелью, не располагающей к долгому и комфортному ожиданию. Кабинет Марка располагается в отдалённом крыле на одном из верхних этажей (в бесшумном лифте, сквозь прозрачные стенки которого город как на ладони, у БэмБэма захватывает дух и слегка кружится голова), нужную комнату найти не составляет труда, тем более, что лаконичная табличка с именем фотографа услужливо подсказывает, что поиски увенчались успехом.
БэмБэм как раз раздумывает, стоит ли постучать или же просто войти, как дверь распахивается ему навстречу, являя отчего-то совсем не Марка, а Джебома.
БэмБэм подбирается весь, словно дикий зверёк, готовясь пробормотать нечто отдалённо напоминающее стандартное приветствие, как что-то в облике Джебома заставляет мальчика растеряно отступить, неловко переминаясь с ноги на ногу. Джебом выглядит не так как обычно - всегда идеальная укладка сбилась, и волосы в полном беспорядке торчат в разные стороны, верхние пуговицы рубашки нежно голубого оттенка расстёгнуты, открывая смуглую влажную кожу, а галстук Джебом просто держит в руке, как бесполезный кусок ткани. Сам Джебом глубоко дышит, словно после изматывающего марафона, но, заметив БэмБэма, на его лице расползается широкая улыбка довольного чеширского кота.
- Хэй, БэмБэм, - приветливо хлопает он мальчика по плечу, - давно не виделись!
Его лицо вдруг принимает преувеличенно сочувственное выражение, и он добавляет, доверительно наклоняясь совсем близко:
- Ты к Марку? Прости, но думаю, тебе лучше зайти позже. Видишь ли, он сейчас немного устал...
Джебом похабно ухмыляется, поигрывая бровями, словно говорит о чём-то, понятном только им двоим, и это оказывается последней каплей. Кажется, он продолжает ещё что-то говорить, но БэмБэм уже не слышит - он разворачивается и, зажав уши руками, бежит подальше - от этого кабинета, от Джебома, от Марка. От всего, что отчего-то причиняет ему столько боли.

- Эй, Джебом! - Марк выходит из кабинета, вытирая влажные руки бумажным полотенцем. - Спасибо, что помог. Я думал, этот проклятый принтер вконец меня доконает.
- Без проблем, - хмыкает Джебом. - Ты же знаешь, я всегда к твоим услугам. Во всём.

***

БэмБэм бежит, не разбирая дороги, по узким и запутанным коридорам, мимо пустых студий и демонстрационных залов. Кажется, вокруг внезапно резко потемнело, иначе откуда этот туман в глазах...
За очередным поворотом он со всей силы врезается в кого-то и, наверное, впервые в жизни отступает от правил вежливости, забывая об извинениях и не собираясь останавливаться, как вдруг чувствует сильную хватку на запястье.
- Ну-как, ну-ка, - слышит он знакомый бархатный голос с едва различимой хрипотцой, - кто это у нас тут? Никак сам очаровательный протеже Марка пожаловал?
Дарел улыбается чуть снисходительно и выглядит по-прежнему безупречно, но упоминание Марка срывает последнюю хрупкую заслонку в душе БэмБэма и он, не сдерживаясь, совсем по-детски, заходится в рыданиях, вцепившись в рукав дорого итальянского пиджака модели.
Дарел ошалело озирается по сторонам, словно раздумывая, что делать - убежать сразу или всё-таки позвать кого-нибудь на помощь. Он нерешительно поглаживает БэмБэма по макушке, позволяя тому уткнуться в плечо и зарыдать с новой силой, зарываясь носом в безнадёжно испорченный пиджак.
- Ну-ну, - Дарел неловко похлопывает мальчика по плечу. Утешение и сочувствие ему всегда плохо удавались, а от вида слёз хотелось бежать, куда глаза глядят. - Расскажи, что произошло?
И БэмБэм рассказывает. Сбивчиво, икая от слёз и сдерживаемых рыданий, он выкладывает Дарелу всё - про приют, про Марка, про Джебома с галстуком в руке. Дарел слушает, не перебивая, лишь лицо его из мрачного постепенно приобретает привычное лукавое выражение, а губы растягиваются в предвкушающей незабываемое веселье ухмылке.
- Вот значит как, - только и произносит он в ответ на сбивчивую исповедь мальчика, игриво щёлкая того по носу. БэмБэм понятия не имеет, как реагировать на неожиданно развеселившегося Дарела и на всякий случай ещё раз всхлипывает.
- Что ж, - после недолгих раздумий произносит Дарел, - твоя проблема вполне решаема. Предоставь это мне, - и снова подмигивает.
БэмБэму отчего-то заранее становится себя жалко.

***

Посвятить БэмБэма в подробности своего плана Дарел почему-то забывает или же просто не считает нужным. Он волоком затаскивает слабо упирающегося мальчика в кафетерий на цокольном этаже, где изящные столы в стиле хай-тек соседствуют с кажущимися излишне хрупкими стульями, изогнутыми под всеми мыслимыми и немыслимыми углами, а посуда, вся сплошь пастельных тонов, удачно гармонирует с остальной обстановкой. Всё, как нравится этим ненормальным на всю голову дизайнерам, замечает Дарел, небрежно скидывая пиджак на спинку стула.
В воздухе витает еле слышный аромат свежесваренного кофе, и БэмБэм заметно расслабляется. Он не пьёт кофе, считая его слишком горьким и отдавая предпочтение тому, что пьют все подростки в его возрасте - газировке или молочным коктейлям, но это совершенно не мешает ему упиваться запахом этого напитка. БэмБэм привык просыпаться под запах свежемолотых зёрен по утрам, что означает, что Марк только что проснулся и впереди их ждёт неторопливый совместный завтрак и слега поджаренные хрустящие тосты с яблочным джемом. Череда приятных воспоминаний прерывается беспокойной мыслью о том, как давно БэмБэм не видел утреннего Марка, и на глазах снова выступают непрошенные слёзы.
БэмБэм быстро смаргивает горячую влагу с ресниц и пытается уловить суть того, что говорит ему Дарел. Дарел говорит много и по большей части ни о чём, но БэмБэм благодарен ему и за это - пусть ненадолго, но это позволяет ему отвлечься и не думать о Марке.
Дарел рассказывает долго и со вкусом - при желании он может быть неплохим собеседником, - но в определённый момент отвлекается от чрезвычайно важной темы ухода из моды остроносых туфель лишь для того, чтобы внезапно перегнувшись через стол, невесомо смахнуть подушечкой большого пальца несуществующую крошку в уголке губ БэмБэма. БэмБэм испуганно замирает на месте, забывая, кажется, про свой недожёванный шоколадный кекс, но Дарел выпрямляется так же стремительно, как наклонился, и улыбается, словно ничего не произошло. Собственно говоря, его цель была достигнута минутой ранее, когда краем глаза он уловил в отражении замысловатого витража кафетерия отблеск стильной рубашки Марка.
Марк трудоголик, это всем известно, но он жить не может без кофе. Поэтому все в агентстве в курсе - вне зависимости от дедлайна или очередного цейтнота - каждые два часа Марк спускается в кафетерий за очередной дозой кофеина. По нему хоть часы сверяй, мысленно хмыкает Дарел и улыбается ничего не понимающему БэмБэму.

***

Марк совершенно сбит с толку. Не в силах усидеть на месте, он мечется по кабинету, неосторожно смахивая на паркет почти готовые эскизы предстоящего показа и безжалостно вышагивая по ним. Работа сейчас волнует его в последнюю очередь, потому что это же ему только что показалось, правда? Это же не мог и правда быть БэмБэм? Что ему делать в агентстве? Марк нервно смеётся, уговаривая себя, но внутренний голос упрямо твердит, что эти аккуратно прокрашенные пряди и взлохмаченную макушку он бы не спутал ни с чьими другими.
И значит это совершенно точно был БэмБэм, а рядом с ним Дарел, уж его-то лощёную фигуру Марк узнал бы из тысячи, и Дарел БэмБэма ... что?!
Марк устало падает в кресло, упираясь локтями в колени и с отчаянием зарываясь пальцами в волосы. Не может быть такого, чтобы Дарел целовал БэмБэма. Целовал Его БэмБэма. Это просто невозможно.

Глава 6

Марк возвращается затемно. Он долго стоит перед дверью, не решаясь повернуть ключ в замке - ему впервые за долгое время не хочется возвращаться домой.
В квартире сонная тишина, лишь из гостиной доносится еле слышный звук работающего телевизора. Марк разувается тихо и, стараясь не шуметь, подходит к дивану - БэмБэм снова заснул, сидя. Его голова откинута на спинку дивана, а ресницы подрагивают от беспокойного сна. Марк протягивает руку, но вовремя успевает одёрнуть её. Так близко. Снова.
На экране начинает играть заставка ночных новостей, и Марк поспешно выключает источник шума, погружая комнату в темноту. Он слегка дотрагивается до плеча мальчика, надеясь его разбудить, но разве возможно разбудить того, кто на самом деле не спит? БэмБэм что-то сонно бормочет и усиленно зажмуривает глаза (благо, в темноте не заметно), и Марк сдаётся. Он садится рядом и тянет БэмБэма на себя, роняя его голову себе на плечо, а руку устраивая на чужой талии. Только в эту ночь он позволит себе быть слабым. Только один раз. Пальцы на секунду соприкасаются с полоской горячей кожи под задравшейся футболкой и хочется провести ладонью выше, где, под ненужными слоями ткани, кожа, наверное, ещё нежней. А если, наоборот, спуститься ниже, то можно услышать, как чужое дыхание становится громче и тяжелей. Наверное. Марк не может рискнуть проверить.
Убаюканный равномерным дыханием под боком, Марк почти сразу проваливается в сон и уже не чувствует, как чужие руки притягивают его ближе.

Утро встречает Марка затёкшей рукой и болью в пояснице от долгого сна в неудобной позе, а копошение рядом напоминает о благополучно забытом обещании самому себе проснуться раньше БэмБэма и не дать застать себя в столь двусмысленном положении. Не смотря на то, что уже поздно что-то исправлять, Марк всё-равно делает попытку "незаметно" выбраться из чужих неожиданно крепких объятий. БэмБэм недовольно ворчит под боком и лишь поудобнее перехватывает руки. И Марк был бы совсем не против провести вот так остаток дня, а может и пару дней, но работу, будь она неладна, никто не отменял. А вчера его занимали мысли, далёкие от предстоящего проекта, так что от плана он безнадёжно отстаёт. При воспоминании о работе память услужливо подсовывает картины вчерашнего "свидания" БэмБэма и Дарела, а богатое воображение с лихвой дорисовывает недостающие детали. Марк трясёт головой, скидывая наваждение, и всё-таки поднимается с уютного дивана, пожалуй, даже слишком резко, потому что БэмБэм чуть было не скатывается на пол, осоловело хлопая глазами.
Марк делает напор холодной воды в душе сильнее - может хоть так мысли в голове прояснятся. Помогает не очень. Когда он появляется на кухне, посвежевший и собранный, БэмБэм уже заканчивает завтрак, быстро печатая что-то в телефоне. Он полностью одет, рядом на стуле небрежно валяется рюкзак, а занятий по выходным у него нет, в этом Марк абсолютно уверен.
- Уходишь куда-то? - как можно равнодушнее пытается спросить он, но получается отчего-то сипло и беспомощно.
- Да, - кивает БэмБэм, не поднимая головы, - договорился встретиться с другом.
- С Дарелом? - вопрос слетает с губ прежде, чем Марк успевает подумать, и БэмБэм впервые за это утро поднимает на него нечитаемый взгляд.
- А у тебя? - слышит Марк, когда тянется к полке за хлопьями. - Снова свидание с Джебомом?
Марк роняет коробку, благополучно засыпав кафельный пол кухни ровным слоем хлопьев (осталось только молока добавить), чертыхается сквозь зубы и, наконец, ищет глазами БэмБэма, который уже зашнуровывает кеды в прихожей.
- При чём тут... У нас с Джебомом... - в ответ Марк слышит лишь равнодушный хлопок входной двери, - ...ничего нет.

Марк весь день сам не свой. Он забраковывает уже готовые снимки, срывается на ассистенте, полностью меняя концепцию предстоящего шоу, отшивает Джебома, настойчиво приглашающего на чашечку кофе, и почти орёт на старшего менеджера, занявшего его место на парковке. Под конец дня в висках глухо пульсирует, руки трясутся от переизбытка кофеина, а мысли по-прежнему заняты БэмБэмом и его гипотетическим свиданием с Дарелом.
Одно Марк знает точно - так дальше продолжаться не может, или безумие окажется лучшим, что его ожидает.
В пустой квартире тихо, коты на диване без интереса поднимают головы, но тут же синхронно засыпают - Марк будто бы возвращается в прошлое, где был только он. Не было тревоги за родного человека, не было сердечных переживаний, беспокойных снов и дрожащих ладоней. Тогда всё было гораздо проще. Проще и тоскливее, добавляет про себя Марк. Что бы ни случилось, он не желает возвращаться в то время. Только не когда он понял, как всё может быть по-другому.
Марк выходит на балкон и достаёт мятую пачку Мальборо, запрятанную в щель между стеной и перилами, в основном от Джексона. Марк бросил курить три года назад, но последнюю пачку, почти полную, оставил на случай, если станет совсем хреново; и кажется, этот случай настал. Он затягивается полной грудью, вдыхая дым и вспоминая почти забытое ощущение лёгкого головокружения после первой затяжки; запах табака отвлекает и ненадолго проясняет сознание. Кажется, можно найти в себе силы жить дальше.
Когда Марк делает вторую затяжку, где-то в глубине квартиры хлопает дверь - вернулся БэмБэм.
Марк продолжает курить, даже когда дверь на балкон открывается, и БэмБэм с удивлённым вздохом встаёт рядом.
- Я не знал, что ты куришь, - бормочет он под боком.
- Я бросил, - Марк пожимает плечами, словно это всё объясняет. БэмБэм кивает, словно всё понял.
Вечерний город с высоты двенадцатого этажа выглядит большим муравейником перед самым закатом. Машины работающей части населения тянутся длинным потоком от гипермаркетов к своим домам, чтобы, окончательно задраив входы-выходы, приготовиться ко сну; дороги пустеют, а в окнах то тут, то там лесными светлячками загорается свет. Марк настолько увлечён открывшейся перед ним картиной, что до него не сразу доходит смысл заданного вопроса.
- Так что там с Джебомом?
Марк старается оставаться спокойным, но то ли сигареты оказались слишком крепкими, то ли его больной мозг, наконец, сложил все части головоломки в одно целое, но его трясёт от томительного предвкушения чего-то, что возможно изменит его жизнь.
- У меня с Джебомом ничего нет, - почти по слогам произносит он и краем глаза замечает, как БэмБэм опускает голову, пряча улыбку. /Господи, какой же он ещё ребёнок!/
- А как твоё свидание с Дарелом? - не упускает случая выставить себя идиотом Марк. /И кто ещё тут ребёнок, а?/
- Какое свидание? - испуганно вскидывается БэмБэм. - Я ходил решать тесты к другу, а с Дарелом мы виделись лишь один раз, когда я приходил к тебе в агентство, чтобы... Чтобы...
"Чтобы что?" - хочется спросить Марку, но вместо этого в глаза бросается, как БэмБэм ёжится в лёгкой футболке под прохладным вечерним ветром, и Марк притягивает его ближе к себе, закутывая в широкие полы своей толстовки. БэмБэм расслабляется в его руках слишком быстро, и в этот раз Марк уверен, что возможно впервые в жизни он всё делает правильно.
БэмБэм болтает о предстоящих экзаменах, об одноклассниках и о том, как бы он хотел провести каникулы, если, конечно, Марку позволит плотный рабочий график. Марк жмурится от удовольствия под равномерное журчание звонкого голоса и разве что не мурлычет, помахивая хвостом.
Рассказывая, БэмБэм слегка поворачивает голову в его сторону, так что губы почти касаются щеки, и в голове у Марка становится тяжело и пусто. В конце концов, он не сдерживается и зарывается носом в волосы БэмБэма, мягкие и отдающие ароматом вишнёвого шампуня.
В этот нежный миг близости, миг только для них, Марк наклоняет голову и целует его - сначала мягко, а потом с горячим сдержанным пылом. БэмБэм теряется от неожиданности, смотрит робко и неуверенно из-под опущенных ресниц и не отвечает на поцелуй.
Марк слегка улыбается и прижимается щекой к его волосам, и БэмБэм чувствует невесомый поцелуй у себя на виске. Но когда Марк снова целует его в губы, прикосновение уже не жёсткое, а мягкое и трепетное. И настойчивое. БэмБэм приоткрывает губы ему навстречу, чувствуя как по чужому телу пробегает дрожь. Марк сминает податливые губы жадными губами, впивается в них алчно, ненасытно, изо всех сил прижимая к себе, пытаясь утолить чудовищный, непреодолимый голод. Он сжимает ладонями виски БэмБэма, чтобы полнее, до головокружения упиваться этими удивительно отзывчивыми губами. Когда Марк касается губами шеи БэмБэма, тот вздрагивает, но прижимается ближе; прохладная кожа здесь нежней и шелковистей всякого шёлка, и Марку кажется - он тонет, погружается всё глубже.
Марк легко толкает БэмБэма внутрь комнаты, забывая закрыть за ними дверь, и опускает своего мальчика на диван, нависая над ним, и чувствует, как неровно колотится чужое сердце, бьющееся прямо под его руками.
БэмБэм не может сказать ни слова, он тяжело дышит, но сам тянется за новым поцелуем, и блеск широко распахнутых доверчивых глаз говорит Марку всё, что он хотел знать.
Марк стягивает футболку с послушных рук, прикасается губами к ямке между шеей и плечом, ведёт кончиками пальцев по обнажённой спине, чувствуя под ладонями пугливую дрожь. Он скользит щекой, приоткрытыми губами по нежному, прохладному телу в слепой неодолимой тяге.
Мир вокруг сжимается до полоски света у окна, где отсветы уличных фонарей плещутся о край темноты. Теперь Марк чувствует его всего, сверху до низу, от шеи до тонких прохладных пальцев, кожей к коже. У Марка сильно и больно колотится сердце, и кажется, кожа на груди взмокла именно слева. Неужели всё на самом деле так хорошо, что он почти не помнит, где они и что с ними? Казалось, осталось лишь несколько секунд до конца света, и нужно было очень глубоко дышать, но это получалось плохо, потому что воздух вдруг стал раскалённым и липким и не проходил в горло.
Полумрак, царивший в комнате, сгущается в голове у Марка, и он уже почти не мог видеть, и не мог дышать, и не мог ждать.
Стекло вибрирует, и разлетается, и осыпается миллионом сверкающих брызг, а потом ещё и ещё раз, и сознание вдруг возвращается, и оказывается, что это так просто - быть без сознания. Марку кажется, что время остановилось, а пространство - всё пространство, что есть в мире, сжалось до предела и уместилось в стенах этой небольшой комнаты. Только для них.

Утром Марк просыпается первым - в комнате холодно, ветер распахнул незакрытую балконную дверь, а утреннее солнце первыми робкими лучами вышагивает по комнате, подбираясь к дивану - Марк довольно жмурится и лишь плотнее кутает себя и БэмБэма в шерстяной плед; вдвоём не холодно. На границе сна, прежде чем уткнуться носом во взъерошенную макушку БэмБэма, он успевает подумать, что кому-то это может показаться неправильным, но ему всё-равно. Он, наконец, нашёл свою Семью. И это всё, что ему нужно.

для визуализации